— Ты в самом деле не помнишь, что именно поразило тебя в словах Катрин? — спрашивает Лоране некоторое время спустя, провожая сестру к двери.
— Нет. Собственно, речь идет не о словах, я скорее что-то почувствовала интуитивно, — говорит Марта многозначительно.

Лоране раздраженно захлопывает дверь. Только что, вернувшись из лицея, Катрин выглядела веселой. Она ждет Брнжитт, чтобы заняться латинским переводом. О чем будут они говорить? О чем они говорят? Когда Лоране спрашивает, Катрин увиливает от прямого ответа. Не думаю, чтоб она мне не доверяла; скорее у нас нет общего языка. Я предоставляла ей полную свободу, обращаясь с ней, как с младенцем, не. пытаясь беседовать с ней; она, вероятно, боится слов, робеет в моем присутствии. Я не могу добиться контакта. «Кризис в отношениях между Алжиром и Францией». Нужно все-таки дочитать статью.

— Здравствуйте, мадам.

Брижитт протягивает Лоране букетик фиалок.

— Спасибо. Это мило с вашей стороны.
— Видите, я аккуратно подшила подол.
— Да, конечно, так гораздо лучше. 

Когда они встретились в вестибюле Музея человека, у Брижитт в юбке все еще торчала булавка. Лоране промолчала, но девочка заметила взгляд, уши ее вспыхнули.

— О, опять забыла.
— Постарайся больше не забывать.
— Я обещаю вам, что зашью сегодня вечером.

Лоране обошла с ними музей. Луиза немножко скучала; старшие совали нос повсюду, восторгались. Вечером Брижитт сказала Катрин:

— Тебе повезло, у тебя такая милая мама!

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть за повадками маленькой женщины заброшенность сироты.

— Займетесь переводом с латинского?
— Да.
— А потом будете чесать языки, как две кумушки? Лоране колеблется.  (Материал представлен сайтом: www.nastyha.ru - <a href="http://nastyha.ru">Культура и искусство</a>)
— Брижитт, не говорите с Катрин о печальном. Лицо и даже шея Брижитт наливаются краской.
— А что, я сказала чего не следовало?
— Ничего особенного. — Лоране успокоительно улыбается. — Просто Катрин еще очень маленькая: она часто плачет по ночам; многого пугается.
— А! Хорошо!

Вид у Брижитт скорей обескураженный, чем раскаивающийся.

— А если она будет задавать мне вопросы, я должна сказать, что вы мне запретили отвечать?

Теперь в затруднении Лоране: я чувствую себя виновной в том, что обвинила ее, а ведь в сущности...

— Какие вопросы?
— Не знаю. О том, что показывают по телевидению.

Ах да, еще и это: телевидение. Жан-Шарль часто мечтает о том, каким оно может стать, но то, каково оно сейчас, вызывает в нем только сожаление. Он не включает ничего, кроме тележурнала новостей и передачи «На всю первую полосу», которую и Лоране смотрит время от времени. По телевидению показывают сцены подчас непереносимые, а на ребенка то, что он видит, производит гораздо большее впечатление, чем слова.

— А что вы видели в последние дни?
— О, много разных вещей!
— Грустных?

Брижитт смотрит в глаза Лоране.

— Я многое нахожу грустным. А вы нет?
— Да, и я тоже. 

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [22] 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55